И С К У П Л Е Н И Е (Раиса КРАПП) страница 39

- Так откуда ты!?
- Из Швейцарии. Меня вот таким, как твоя Наталья увезли. Это что-то меняет? Ты позволишь позаботиться о тебе?
- А что ты можешь, швейцарец? - усмехнулась Ольга. - Эта страна чужая тебе. Как приехал, так и уедешь.
- Могу я многое. Но для разговора об этом сейчас не время. Сейчас просто выполни мою просьбу - успокойся и поверь, что завтра первый день совершенно другой жизни. Ложись спать с этой мыслью и ни о чем другом не думай. Сможешь?
Ольга вздохнула. Алексей подошел к ней.
- Постарайся, я прошу тебя. И спасибо, Оленька, - он положил ладонь ей на затылок, наклонился и прикоснулся губами ко лбу. - Спокойной ночи.
Провел пальцем по влажной щеке и вышел.
Когда Алексей вернулся к себе, оказалось, что Евдокимов ждет его.
- Как там дела, Алеша?
- Так себе. Она напугана, встревожена и не хочет верить ни в чьи благие намерения. - Крез медленно покивал. - И вот еще что - впопыхах она вышла из квартиры в чем была, там документы, деньги, вещи остались.
- Как это я так, не подумал? Не тревожься ни о чем, отдыхай. Очень болит? Тебе принесут обезболивающее.
- Нет, все нормально.

Было уже позднее утро, когда к Ольге постучали.
- Доброе утро, дамы, - поклонился, входя, Евдокимов. - Вы заставляете себя ждать - мы не хотим без вас завтракать.
- Но мне, кроме халата, и надеть нечего.
- Ах, да! - Он открыл дверь, выглянул в коридор. - Может, хлопцы не то взяли, не обессудьте. Здесь ваши вещи, Оля, документы.
В комнату внесли два необъятных чемодана.
- Спасибо, - Ольга впервые улыбнулась.

Промокнув салфеткой губы, Евдокимов сказал:
- Оля, я хочу вам сделку предложить.
Она вопросительно подняла голову.
- Вы бы не продали мне свою квартирку? Право, я дам хорошую цену, у вас очень уютное гнездышко.
- Да, в это гнездышко я едва ли вернусь, - задумчиво проговорила Ольга.
- Так по рукам? Делать вам ничего не придется, я обо всем позабочусь, вы только документы подпишите. А деньги извольте получить, - он вы 2000 нул из кармана три банковские упаковки долларов.
Оля растерянно перевела взгляд на Алексея, на Креза и снова на деньги...
- Так как, Оленька, квартира моя? - поколебавшись, она кивнула. - Ну и прекрасно. Теперь, молодые люди, я вот что вам предложу: нечего вам сидеть в этих стенах, у меня получше есть местечко - лесная заимка. Там вам должно понравиться - тишина, рыбалка, грибы. И хозяин, человек совершенно необыкновенный. Одно только непременное условие - без моего ведома оттуда ни шагу. Место надежное и безопасное. Кроме того, вас будут охранять. Вот после завтрака сразу и отправляйтесь. А к вечеру я к вам наведаюсь, посмотрю, как устроились.

Стрекот вертолета затих в отдалении, боевики-охранники растворились в чаще. Тишина подступила вплотную к гостям. Впрочем, тишины не было: щебетали, перекликались птицы, сорока заполошно извещала округу о вторжении, неумолкаемо шумел лес и с яркого голубого неба щедро лились солнечные потоки. Не тишиной, а покоем и безмятежностью дышало все вокруг.
От дома через поляну к ним шел высокий мужчина с открытым, славянским лицом, обрамленным "шкиперской" бородкой.
- Милости прошу, - радушно улыбнулся он.
Двухэтажный домик никак не соответствовал представлению о лесной заимке. Жить в нем было уютно и комфортно. К услугам обитателей здесь имелось электричество, газ, маленькая, но современно оборудованная кухня, ванная с горячей водой. Почти весь нижний этаж занимал зал с камином, с огромным мохнатым ковром на полу, с оружием и охотничьими трофеями на стенах. Наверху размещались комнаты для гостей - небольшие, исключительно удобные, продуманные до мелочей.
Хозяин провел гостей по дому, показал его.
- Зовут меня Александр Дмитриевич. Можно - дядя Саша, Митрич, как больше нравится. Осваивайтесь, осматривайтесь, по окрестностям походите. Рядом - озеро красоты дивной. А к часу прошу обедать.
- Вы постоянно здесь живете? - спросил Алеша.
- Это дом мой, меня отсюда никакими калачами не выманишь. Я долго душой маялся, пока Олег Михайлович не предложил мне здесь смотрителем пожить. Спрашиваете, думаете тоска здесь одному? Ничего подобного. Да и не бываю я в одиночестве, за три года друзей нажил.
- Здесь кто-то живет поблизости?
- А как же! Да я вас сейчас познакомлю с одним, это мой самый верный друг. - Он раскрыл окно, оперся руками о подоконник. - Карло! Синьор Карло!
Через несколько секунд в окно влетел большой ворон. Испуганная шумным хлопаньем больших крыльев, Наталья прижалась к ногам матери.
- Не пугайся, маленькая, - поспешил успокоить ее хозяин и укоризненно посмотрел на птицу: - Фу, Синьор Карло, как это не деликатно с вашей стороны! Поздоровайтесь теперь с этой малышкой.
Ворон переступил с ноги на ногу, кивнул и отчетливо выговорил:
- Здр-р-равствуй!
Хозяин совершенно по-детски рассмеялся, а Наталья захлопала в ладоши и потянула Ольгу к окну.
- Ой, - опасливо проговорила Оля, - у него такой клюв...
- Карло - добрейшая душа. И мудр при этом. Мне кажется, он очень старый, а вороны, знаете, сколько живут? Я думаю, он понимает про нас гораздо больше, чем мы предполагаем.
После полудня, когда утомленная обилием впечатлений, Наталья уснула, хозяин предложил:
- Погуляйте, если хотите, а я за девочкой присмотрю. Пойдите к озеру, оно, в самом деле, необыкновенное, может, энергетика там особенная. По дну ключи теплые бьют, целебные, это мне лабораторно подтвердили, я специально образцы на анализ передавал. Я круглый год купаюсь в нем. Как только хворь какая приключится - я в озеро, на утро все, как рукой снимает. Там на душу такой покой приходит - век бы сидел на берегу. И лодка есть, покататься можно.
За ними увязался Карло, но хозяин укоризненно окликнул его из окна и ворон, как ни в чем ни бывало, заложил крутой вираж и влетел в раскрытое окно. Подхватив кусок хлеба из тарелки, он уселся с ним на подоконник.
- Наглец, - вздохнул Александр Дмитриевич.
- Кар-р-рло! - поправил его ворон.

Ольга остановилась у самой кромки воды.
- Смотри - лилии! - Она прислушалась. - Как хорошо камыши шуршат... Совсем другой мир... Вон лодка! Сто лет не плавала на лодке.
- Поплыли.
- Только, чур, я на веслах.
- Почему это? - запротестовал Алексей.
- Да тебе же нельзя!
- Ах, да. Но уже прошло все. Видишь, я даже забыл.
- Прошло, как же. Обманываешь ведь. Садись на корму.
- А ты нас не перевернешь?
- Вода-то целебная, - засмеялась Оля.
- Тогда давай купаться.
- А повязка?
- Снимем.
- Вот выдумал! Ты что, в самом деле, такой несерьезный? Уж лучше я не буду опрокидываться.
Лодка легко скользила, чуть морщиня темную воду. Ольга сидела лицом к Алексею, медленно гребла. Потом подняла весла из воды, но лодка по инерции продолжала скользить по зеркальной глади. Она наклонилась над водой, легко трогала крупные головки белых лилий.
- Оля, - позвал Алексей, - послушай меня.
Она внимательно посмотрела на него.
- Только не перебивай, ладно?
- О чем ты хочешь говорить?
- О тебе.
Она вздохнула, отвернулась.
- Ты, наверно, для себя какой-то вариант определила, я о нем спрашивать не хочу, выслушай мой. Одно только скажи - ты по-прежнему хочешь уехать отсюда как можно дальше? - Она кивнула. - Как, по-твоему, Швейцария достаточно далеко? Поедешь со мной?
- Ты что!? - изумленно и недоверчиво улыбнулась Ольга.
- Сам я могу хоть завтра уехать, но пока твое будущее такое неопределенное, я не уеду. Мне не безразлично, как ты будешь жить дальше. Я предлагаю ехать со мной. Для этого тебе надо выйти за меня замуж. Брак будет фиктивный и абсолютно ни к чему тебя не обязывающий. По-моему, влияния Креза будет достаточно, чтобы нам все без волокиты оформили. После этого мы немедленно уезжаем. Только тебе придется пожить у нас немного, не менее трех месяцев, иначе возникнут проблемы с эмиграционной службой, контроль там тщательный.
- Постой... зачем ты все это говоришь? Какая Швейцария? Кому я там нужна?
- А здесь кому?
- Я же ни языка не знаю... Да о чем говорить!
- Язык не такое уж страшное препятствие. Ты будешь обеспечена всем, что нужно для жизни. Ни я, ни мои родители, никогда не забудем, что ты для меня сделала.
Ольга долго сидела молча, не поднимая глаз, роняла в воду желтые лепестки кувшинок.
- Алеша, - наконец сдавленно проговорила она. - Ты ведь ничего про меня не знаешь.
- По-твоему, я могу узнать что-то, отчего изменится мое отношение к тебе?
Она медленно кивнула, подняла потемневшие глаза.
- Нет, Оля, - проговорил Алексей, - ничего не изменилось.
- Что это значит? - медленно краснея, выговорила она.
- Это значит, что едва ли ты сообщишь мне про себя что-то новое.
Ольга покраснела так, что на глазах выступили слезы. Она резко опустила голову, отвернулась, пряча глаза.
- Ну, раз ты все про меня знаешь... зачем тебе, такому чистенькому, чужое дерьмо разгребать? Нам уж не привыкать барахтаться в нем.
- Считай, что я этого не слышал.
Он взял весла, в несколько сильных гребков подогнал лодку к берегу, придержал ее, пока Ольга выходила.
- Я хочу побыть одна, - не оборачиваясь, проговорила она.
- Послушай, чего ты себе душу рвешь? Зачем ты себя с грязью мешаешь? После того, что ты для меня сделала, неужели я должен твою биографию исследовать, чтобы прикинуть, подходишь ты мне, чтоб спасителем тебя назвать, или биография неподходящая.
Ольга закрыла лицо рукой. Алексей повернулся и пошел к дому.

В седьмом часу вертолет доставил на заимку Евдокимова.
- Вовремя ты, Михалыч, - приветствовал его смотритель. - В аккурат банька поспела.
- Здравствуй, Александр свет-Дмитриевич. В баню ты Алексея прежде сведи. Во-первых, покажи ему, что такое - русская баня, он ведь из дальних Европ залетный гость. Во-вторых, свое знахарское умение употреби, да поправь мне его поскорее.
- Как скажешь, хозяин. Идем, болезный, - повернулся он к Алексею, вышедшему навстречу Крезу.
Ольга все не возвращалась, и Крезу пришлось развлекать Наталью до тех пор, пока Алеша с Дмитричем не вернулись от озера, на берегу которого стояла бревенчатая банька.

- Ну вот, - с удовлетворением глядя на своих чистых, разомлевших гостей, сказал Александр Дмитриевич. - Вы отдохните минут сорок, да к вечерней трапезе милости прошу. А мне позвольте оставить вас - я сегодня такой стол накрою, хоть сто лет проживете, второго такого не увидите.
- Александр Дмитриевич, - остановил его Алеша, - а Оля?
- Ее пока не тревожьте. Баньку я для нее завтра слажу, сегодня она ей не к настроению.
- Замечательно! - воскликнул Алеша. - Я и завтра тоже пойду! Это с ума сойти, как здорово - с полки и в озеро!
- Алеша, полок это, я уж тебе говорил.
- А почему так нельзя? Это же полка, хоть и большая!
- Дорогой мой, русский язык совершенен, каждое неиспорченное, изначальное слово - самородок. Что сбережем, с тем и останемся. Так пусть полок полком и останется, а не полкой.
- Убедили, Александр Дмитриевич! Я совершенно с вами согласен. Но Олю я все же поищу, может, она заблудилась?
- На этот случай у нас сыщик получше найдется, - Дмитрич подошел к окну. - Синьор Карло!
- Друг любезный, - обратился он к немедленно объявившейся птице, - облети округ, глянь, где наша Олюшка.
Взмахнув крыльями, птица сорвалась с подоконника.
- Неужели он вас понял? - недоверчиво спросил Алеша.
- Так это сейчас видно будет. Слушай, откуда голос подаст, туда и иди за Ольгой.

Она сидела на поваленном стволе. Не оборачиваясь, тихо сказала:
- Хорошо как, Алеша. Листья шепчут. Я вот сижу тихо-тихо, и лес думает, что меня нет, разговаривать начинает.
- Откуда ты узнала, что это я?
Она пожала плечами.
- Может, лес подсказал. Не знаю.
- Ты слышала, Олег Михайлович прилетел?
- Идти надо?
Она встала, повернулась к нему.
- Оля, ты извини...
- За что?
- Я был с тобой резким. Но мне обидно стало...
- Я тебя обидела? - тихо проговорила она.
- Не меня... Мне за тебя обидно стало.
Глаза ее скользнули в сторону, но она снова подняла голову.
- Не надо про это, ладно?
- Нас ждут ужинать. Идем?
- Наталья не замучила вас?
- С ней Дмитрич возится. Кажется, им обоим это очень нравится, они друг от друга в полном восторге.

- Олюшка, ты мне мою помощницу оставь, не отнимай. Позволь нам вместе хозяйничать. Вы свои разговоры-дела решайте, а у нас - свое.
- Да эта тараторка, наверно, уморила вас.
- Бог с тобой, Оля! Мне радостно с ней, забавница она у тебя. Дети не в тягость. Мне бы внучаток побольше, да чтобы зверье вокруг разное - чего можно еще хотеть?
- Мама, мама! - Наталья, давно в нетерпении подпрыгивала рядом, выжидая удобную паузу. - Мама, Митрич меня с Варварой познакомил и с Гришкой! Он такой смешной и глупый! Он думал, что я тоже теленочек, и хотел со мной бодаться! Мама, а можно мне опять с Митричем? У нас еще делов тут, ой-ей-ей сколько!
- Можно, - рассмеялась Ольга. - Только будь умницей.

- Как вам наш старик-лесовик? - поинтересовался Евдокимов, неторопливо располагаясь за изобильным столом.
- Хоро-о-ош! - с чувством сказал Алексей. - Просто слов нет. Сила в нем какая-то. А как зверье его понимает!
- Я вас еще больше удивлю - в его недавнем прошлом пятнадцать лет преподавания в университете, диссертация и все, как положено.
- Да вы что!?
- Удивил? Но по-настоящему его - это вот, лес, звери, вольный воздух. Народным целительством занялся, пасеку завел. Книгу здесь пишет. Умнейший человек, таланта редкостного. Словом одним душу исцеляет. Жил бы в прежние времена, был бы знахарем либо колдуном. А гостеприимен!
- Вот так старик-лесовик! - восхищенно проговорила Ольга. - Но что же он ушел? Почему не с нами?
- Придет еще. Для него малеха твоя - главный праздник. Я своим умом постигнуть не могу, как он умеет обращаться с детьми и животными. Посмотришь со стороны и только диву даешься: они, как представители трех совершенно равноправных народов. Так что не трогайте их, у них, действительно, свои дела, нам не понятные. Он придет, непременно, но чуть позже.
- Ну что, Оленька, - заговорил Крез, когда они отведали медовушки Дмитрича и слегка разрушили торжественную красоту стола. - Для начала я хочу разъяснить тебе, что ты для меня вчера сделала. По-моему, ты не до конца это понимаешь. Вот послушай теперь. Между мной и Кочевником любви-дружбы никогда не было. Когда он от моего дела кусок оторвал, больно куснул, но не смертельно. Но я с ним силой меряться не рвался - сколько мне доживать осталось? Что имею, за глаза хватит, а за амбиции людей своих класть не хотел. Стар стал, прежние грехи успеть бы отмолить, а не новые на душу брать. Но, как известно, два медведя в одной берлоге не живут, Кочевнику я, как кость поперек горла. Он молодой, горячий, ему расширяться надо. Не знаю, как ему стало известно про мой старый грех перед своими, но кто-то его в это старое дело посвятил. А когда он узнал, что за гость у меня, правильно рассчитал, что это хороший шанс покончить со мной раз и навсегда. Во-первых, вина моя напоказ выставлялась, во-вторых, выкуп этот непомерный должен был меня разорить. И ведь получилось бы у него. Но не получилось. Догадываешься, почему? Кто его дивные планы порушил, догадываешься? Ох, и лютует Шерхан!
- Это еще кто? - спросил Алексей.
- Да он же.
- Кочевника так за глаза называют, - обронила Ольга. - Не любит он этого страшно.
- А потому что сущность его подлая, трусливая в этой кличке. Так отгадала ты моя загадку, Олюшка?
- Обо мне говорите?
- Вот именно, золотая ты моя. И отблагодарить я тебя хочу, чтоб благодарность заслуге равна была.
- Не надо мне ничего, - тихо сказала Ольга, не глядя на Креза.
- Не хочешь от меня принять? - он усмехнулся, - Ты погоди, опаски против меня не держи. Знаю, слава моя тебя пугает, что с Кочевником мы одного рода-племени. Разного, Оля. Вот отец его мог бы тебе об этом сказать. Сейчас у меня на руках очень большая сумма денег, сохранила мне их ты. Но часть дел, из которых мне пришлось их вытягивать, теперь развалились, деньги стали свободными. И честно будет, если я скажу, что часть их - твоя. То, что утром тебе дал, это так, на булавки да перчатки. Сейчас я про настоящие деньги говорю, про состояние. Хочешь - бери их и в любой конец страны, руби все связи с прошлым, чтоб никто не знал, где ты, ни я, ни кто-то другой. А хочешь - назови место, где бы жить хотела. Я туда человека пошлю, он тебе квартиру приготовит, обставит и деньгами остальными как надо распорядится - в любой день приезжай, двери отпирай и живи безбедно. Здесь, я вижу тебе нравится, так живи сколько хочешь, отдыхай душой. Такое вот тебе слово мое, Оля.
Она сидела, опустив глаза в стол. Когда Евдокимов замолчал, медленно подняла их на Алешу, встретила его взгляд.
- Сейчас ничего не говори. Спехом такое не решают. Подумай, не тороплю. А хорошо, ребята, что Митрича нет - вот бы разобиделся, что кушанья его простывают нетронутые. Да и медовуха у него хороша! Ну-к, Олюшка, Алексей, негоже хлебосольного хозяина обижать. По боку все дела!
На следующий день после позднего завтрака, когда солнце уже припекало вовсю, хозяин объявил план "мероприятий" на день: Алексею предписывался день покоя, поэтому ему надлежало взять удочки и отправляться на озеро; Ольге же с Натальей Дмитрич предложил сопровождать его на пасеку за свежим медом.
- Но рано не вернемся, обед с собой прихватим.
Наталья, самозабвенно влюбленная в "Митрича", с ним готова была хоть куда, но все же возможные неприятные моменты решила прояснить загодя.
- А пчелки-то рассердятся! - предупредила она. - Ты, Митрич, знаешь, какие они кусачие? У тетки Лены одна такая злющая пчела жила!
- Как можно, Наталья! Чего им сердиться? Мы с ними по доброму договоримся, медку себе возьмем и им оставим, так из-за чего сыр-бор поднимать?
- А вдруг они подумают, что мы все себе возьмем...
- Так я им шепну, ты про это и не сомневайся.
Где водил хозяин гостей, какие угодья показывал, только когда прилетел Крез, Алексей на заимке был один.
- Вот и кстати, - удовлетворенно проговорил Евдокимов. - Я как раз хотел с тобой одним поговорить. Перекусить чего найдется?
- Александр Дмитриевич мне столько всего оставил - голодную роту накормить хватит, боялся, что помру с голоду, пока их нет.
- Как ты, Алеша? Болит еще?
- Почти нет. Александр Дмитрич, и, вправду, знахарь. Мне кажется, он вчера в бане даже заговоры бормотал.
- Наверняка, не показалось. Лекарь он знатный, я потому вас сюда и отправил.
- Спасибо. Мне кажется, ничего лучше и быть не могло. Даже Оля посветлела...
- Об ней я и прилетел поговорить с тобой. Вчера, когда я Ольге перспективы ее дальнейшей жизни рисовал, лицо у тебя такое было, что вроде особого восторга ты от этих перспектив не испытывал. Я так понял, не по душе они тебе. Отчего?
Помолчав, Алексей проговорил:
- Знаете, почему я сюда приехал?
- Ну, коль так вопрос задаешь, то я должен понять - не только по делам фирмы и не в поход по местам "боевой славы" отца.
- Да, верно, это не главное. Понимаете, у меня мама - русская.
- Примерно это я и начал предполагать. Да ведь такие, как Кира, - редкость.
- Что же, вы ни разу и похожей не встретили? - испытующе посмотрел Алексей.
- Про меня ты речь не веди, я в этом критерием быть не могу. Каждому по заслугам воздается, и у меня были те женщины, которых я заслужил, увы. - Крез вздохнул. - Значит, ты приехал на славянок посмотреть?
- Через несколько лет мне будет тридцать уже. И до сих пор я не встретил женщину, с которой хотел бы всю жизнь быть рядом. Знаете, Олег Михайлович... вокруг меня всегда столько женщин было, блестящих, красивых женщин... я мог выбирать...
- Да уж, в этом я не сомневаюсь, - с твоей-то внешностью. На отца ты разительно похож. Я постоянно удерживаю себя, чтобы не назвать Виталием.
- Но это не то количество, которое в качество переходит. Наоборот, появилось... пресыщение, что ли? Я стал бояться - вообще, дано ли мне любить? Или я слишком избалован ими? Каждый раз очень быстро наступает разочарование.
- Может потому, что ты искал похожую на мать?
- Да, может быть дело в этом. Но они совсем другие - практичные, слишком самостоятельные. А мама без отца - подранок... Как и он без нее, он, пожалуй, еще в большей степени... Я тоже мечтаю, чтобы двое, как одно.

<<назад || продолжение>>

Реклама на сервере

<<Назад

Главная