И С К У П Л Е Н И Е (Раиса КРАПП) страница 34

Он подал Кире руку. Они танцевали, а вокруг хлопали пробками бутылки шампанского, летели брызги, пенилось вино в поднятых бокалах. Отовсюду неслись теплые слова поздравлений и пожеланий.

Кира молча смотрела на Виталия.

- Помнишь банкет у Рудина? - спросил он, нежно отводя с ее лица легкую прядь.

- Конечно, - во всем мире не было для Киры ничего дороже этих бережных рук, удивительных, всепонимающих глаз.

- Ты тогда была великолепнее всех!

- После того, как мне дважды делали прическу, - улыбнулась Кира.

- Я вспомнил об этом, потому что хочу сказать - та Кира не идет ни в какое сравнение с Кирой сегодняшней. Ты вернулась ко мне очаровательнее, чем была. Ты - Кира Ясная. Я всегда считал Креза мудрым человеком. Он с первого взгляда нашел для тебя нужное слово.

Сегодня Виталию не было нужды просить о снисхождении - к нему пришло особое, редкое состояние, когда совпадало множество деталей: эмоциональное состояние, окружение, настроение и атмосфера вечера и еще многое, чего и определить нельзя, и тогда он пел вдохновенно. Появилось особое дыхание, голос лился совершенно свободно, сам собой расширялся его диапазон, без всякого усилия удавались самые сложные вещи. Сегодня он щедро отдавал себя друзьям.

Киру пригласил Крез и танцевал с ней молча. В кольце его рук она чувствовала себя как в западне - они не позволяли отстраниться, она чувствовала его взгляд на себе, молчание было тягостным. Она попыталась заслониться голосом Виталия, слушать его и не думать о партнере, но он и этого не позволил - будто почувствовал ее внутреннее отстранение, заговорил неожиданно.

- Роль хозяйки бала не всегда приятна, Кира Ясная?

Она вопросительно подняла глаза.

- Вам ведь не хочется танцевать со мной, - ответил он на ее невысказанный вопрос.

Кира удивленно подняла брови.

- Неужели я дала вам повод так думать?

- Я вас пугаю, Кира? - Крез не ответил на ее вопрос.

- Не так просто иметь дело с человеком, о котором легенды ходят, - в замешательстве проговорила Кира и подумала, что Виталий нисколько не преувеличивал интеллект Креза.

- Ну! Легенды! Это что-то вроде сказок.

- Хотите сказать, что о вас много неправды говорят?

- Отчего же? Правды много. Но остальное - вранье.

- Вот как прекрасно вы мне все объяснили!

- Кира Ясная, представьте, что вам сказали, будто бы Крез - ваш ангел-хранитель. К какой части россказней вы это отнесли бы?

- Странная версия. Боюсь, что без помощи мужа я бы в этом не разобралась.

- Вы замечательная жена, Кира Ясная.

- Вы, в самом деле, так думаете?

- Да отчего же мне не быть с вами искренним? Что думаю, то и говорю. А насчет того, что у вас там какая-то неприятность произошла, так это, скорее всего, недоразумение. И, слава Богу, что оно, наконец, благополучно разрешилось.

- Во многом благодаря вам.

- Глебов и без меня сделал бы все.

- Может быть, - тихо согласилась Кира.

- Право, без меня он нашел бы вас гораздо быстрее. Спешка ему только помешала.

Прозвучали и затихли последние музыкальные аккорды.

- Мне было очень приятно, - проговорил Евдокимов. - Но я не буду назойливым. Позвольте оставить за собой еще один только танец. Позже, мой последний, можно?

Лишь вначале появление Креза вызвало какую-то натянутость, особенно за тем столиком, где сидел Тулин. Но по мере того, как понижался уровень содержимого в бутылках, поднималось настроение. Тем более что Креза не в чем было упрекнуть даже самому придирчивому: он вел себя с безукоризненной светскостью. Красивая музыка, красиво исполненные песни, вкусная еда и питье, присутствие очаровательных женщин - что еще надо людям, которые пришли приятно провести вечер. Оживленные разговоры, смех и шутки скоро слышались за всеми столиками.

Кира, Антон, Светлана с Максимом и Виталий сидели впятером. Впрочем, Глебов время от времени оставлял их, чтобы исполнить очередную просьбу гостей.

Светлана с Антоном создавали непринужденную атмосферу беззаботного праздника. Антон щедро сыпал шутками, обнаруживал неистощимые запасы юмора, за их столиком то и дело раздавались взрывы смеха. Светлана составила в этом прекрасную компанию Антону - благодаря своей непосредственности и эмоциональности. Самым смешным было то, что Светка и не собиралась никого смешить, но ее комментарии и высказывания были уморительными.

Максим - Светкин антипод: сдержанный и немного суровый молчун, внимал ей со снисходительной улыбкой, но на жену смотрел с нескрываемым обожанием.

Кира искренне радовалась, что находится среди друзей, смеялась. Но одновременно какая-то ее часть не принимала участия в веселье, смотрела, будто со стороны, несколько отстранено и задумчиво. Какая-то маленькая горчинка не позволяла ей отдаться радости полностью, самозабвенно. Это "что-то" шло от нее, из ее души. Она понимала, что Виталий, Светка, Максим, Антон, даже Крез собрались здесь для нее, чтобы помочь поскорее освободиться от нестерпимой горечи, что копилась в ее душе бесконечно долго, и Кира была до слез признательна им за это. Но наверно, невозможно так сразу уйти от пережитого, сбросить его, как старую одежду. И когда она случайно перехватила взгляд Антона, только горько усмехнулась в душе, потому что этот взгляд был, как если бы в прорези веселой маски с тревогой и озабоченность глянуло совсем другое лицо. Правда, лишь на мгновение, но Кира успела увидеть его.

Конечно, чуткий, внимательный Антон знал про нее больше, чем все другие, кто был сейчас в этом зале. Кроме Виталия, разумеется. Антон про нее все понимал и, может быть, даже больше, чем сама Кира.

Светлане и Крезу все же выпало познакомиться поближе. Забавно была смотреть, как они танцевали. Светка, как обычно, была сгустком эмоций: она что-то говорила с негодованием (не отчитывала ли опять?), махала руками и хмурилась, то смеялась. Крез был ироничен и снисходителен. Болтали они без умолку, и танец, скорее всего, им только мешал.

В десятом часу один из охранников Креза подошел к нему, коротко обронил несколько слов. Евдокимов кивнул, встал, подошел к столику Глебовых.

- Жаль, но мое время кончилось. - Он взглянул на Виталия. - Могу я попросить две песни напоследок?

- Жаль, что уходишь так рано. Что тебе спеть?

- Вторую из них - "Корриду". Я знаю, ты пел ее только раз, но если можешь - не отказывайся.

- А первую?

Евдокимов подал руку Кире.

- Обещанный танец, Кира Ясная. Под какую песню вы хотите его танцевать?

Она посмотрела на Виталия, не сразу сказала:

- Ты знаешь какую. Спой.

- Нет, не сегодня, - поколебавшись, проговорил он. - Я не смогу.

- Неправда.

- Ты уверена, что хочешь ее?

- Да, - мягко настаивала Кира.

- Глебов, что с тобой? - с упреком проговорил Крез. - Такая женщина должна повелевать, а не просить.

Виталий молча поднялся к микрофону, запел на английском. Инструменты подхватывали, повели мелодию

- Если ты уйдешь, то потемнеет небо... ветер умрет в траве... и поникнут цветы... Если ты уйдешь... Если ты уйдешь...

Когда-то давно песня улыбчивого американского певца поразила ее теплотой и проникновенностью. Слова она поняла позже, да дело и не в них было, а в голосе, в манере исполнения. Песня долго была ее любимой. Потом узнала, что певец погиб и очень дорожила пленкой с его записями. Кира так и не знает, куда она пропала, долго продолжала вспоминать и сожалеть о ней, пока в один из своих счастливейших дней с изумлением не услышала песню в исполнении Глебова...

- If you go awa-a-ay... If you go awa-a-ay... - шелестел и умирал голос, и Кира испугалась, почувствовав, как закипают слезы. Она явно переоценила свое самообладание и теряла власть над собой. Уже ни в первый раз она чувствовала, как эмоции выходят из-под контроля и это пугало ее. С ресниц сорвалась слезинка.

- Я редко попадаю впросак, - озадаченно проговорил Евдокимов, - но сейчас, кажется, и есть тот редкий случай. Я обязан это исправить. Можете на меня сердиться, Кира Ясная, но тонуть в ваших переживаниях я вам не позволю. Господи, твоя воля, эта женщина даже плачет красиво! Это же преступно - иметь такие глаза. Благодарите Бога, что не в средние века родились - гореть бы вам тогда на какой-нибудь площади за эти колдовские глаза. Вы меня слушаете?

Он заслонил Киру плечами и, не умолкая, говорил всякие пустяки, осыпал комплиментами, заставлял слушать себя, прогоняя Кирины слезы. В конце концов, она не могла ни улыбнуться смущенно:

- Прошло уже... Спасибо вам...

Когда кончился танец, он задержал ее руку в своей, негромко сказал:

- Я рад, что довелось познакомиться с вами. Не смею рассчитывать на взаимность, но сейчас вы уже смотрите на меня иначе, чем час назад. Значит, мне удалось пробить маленькую брешь в тех легендах. - Крез усмехнулся, проговорил с улыбкой: - Разумеется, вашему супругу я - дурная компания, но все же постарайтесь поверить, что от меня вам худого ждать не надо. Даю вам слово, Кира Ясная. Так что не бойтесь за своего Глебова, он только ваш и ничей больше, - он поднес к губам ее руку.

Крез позвал Глебова проводить его.

- Спасибо за вечер. Ты сегодня великолепен, я получил огромное удовольствие. Хочу долг вернуть, - один из сопровождающих подал кейс. - Здесь половина от того, что ты мне заплатил. Тебе повезло, что я раньше не знал твоей супруги - я запросил бы в два раза больше. А впрочем, пути Господни неисповедимы, может, наоборот, ничего не взял бы.

После ухода Креза стало как-то проще, хотя он, вроде, и не стеснял. Майор объявил, что их столик желает объединиться со столом Глебова, и их быстренько сдвинули. После этого веселья как будто тоже прибавилось в два раза: не было конца и края шуткам, анекдотам, тостам. Тулин заказал "Калинку", и они со Светкой оторвали такую "Русскую", что остальные ладоши себе отхлопали, отбивая ритм. Виталий испытывал радостное облегчение оттого, что Кирины глаза, наконец, озорно заблестели, совсем как прежде, бледные щеки зарумянились, с губ не сходила улыбка - а только лишь ради искренней Кириной улыбки и затевал Виталий праздничный вечер.

Со следующего дня Кира начала проходить обследование. Теперь они знали, что ждут девочку, но это оказалась единственная радостная весть. Результаты Кириного обследования были таковы, что Глебов запаниковал: врачи были всерьез обеспокоены ее состоянием.

- Успокойся, - уговаривал Виталия Славский. - Время еще есть, можно все исправить. Анемия от плохого и однообразного питания. Но сейчас-то проблема питания не стоит - побольше витаминов, фруктов. С нервным истощением, конечно, сложнее, но мы все будем помогать Кире. Должно пройти время. Или ты надеялся, что через три дня она все забудет? Про вызов Кире сказал?

- Еще нет.

- Почему?

- Пока не до этого.

- Но про отъезд ты уже решил?

- Разумеется. И теперь я хочу уехать как можно скорее, очень за нее беспокоюсь.

Помолчав, Антон сказал:

- Я, конечно, не психотерапевт, но насколько понимаю... Не все так однозначно. Не хотелось говорить тебе... С нервами у Киры хуже, чем ты думаешь. Ей надо бы пройти серьезный курс лечения, но в ее положении психотропные препараты назначать нельзя, поэтому единственное назначение - покой, атмосфера любви, заботы и абсолютное отсутствие отрицательных эмоций.

- Погоди. Все это я и без тебя знаю. Что ты подразумеваешь?.. Что значит "хуже"? При чем здесь психотропные?

Антон пожевал губами.

- Ладно. Ты только в панику не впадай, пожалуйста. Сейчас уже все под контролем, и не случится ничего страшного. Я говорил с невропатологом. Есть у них такое понятие - неосознанный суицид. Догадываешься, о чем речь?

- Ну, понятно - суицид, это самоубийство. А неосознанный почему? Кира подсознательно хотела умереть?

- Да. Ей нечем стало жить, и у нее сложилась стойкая подсознательная установка на нежелание жить. Сейчас она, установка эта, естественно, снята. Но плохо то, что Кира жила с ней достаточно долго, и она начала свое разрушительное действие. Оказывается, человек, который действительно стремится к смерти, даже если ничего не предпринимает для этого, все же убивает себя. Вот та самая подсознательная установка разлаживает работу абсолютно всех органов, и человек погибает.

Потемнев лицом, Виталий молчал, потом спросил хрипло:

- У Киры такая ситуация?

- Нет, успокойся, ситуации уже нет. Но если бы еще какое-то время все оставалось по-прежнему, ты мог бы не вернуть ее... Очень хорошо, что Кира ждет ребенка. После его рождения у нее появятся новые заботы, интересы, она чисто физиологически обновится, и все придет в норму, я уверен. Но вот сейчас - опасный период. Нет, к мысли о смерти Кира, разумеется, не вернется. Но она физически не готова к тому, что ей скоро предстоит.

- Что я могу сделать?

- Многое. Обеспечь ей покой. Никаких перемен. Отложи отъезд, даже про вызов Кире не надо пока знать. Она начнет думать об этом, переживать. Отъезд может стать чудовищным стрессом - одно прощание чего стоит. Одно дело уезжать на время и совсем другое - на совсем. А там? Разве она не пойдет на могилу матери? Пусть Кира дождется ребенка здесь. А мы все поможем ей вернуться к норме. Чем больше тепла мы ей отдадим, тем быстрее она оттает. А когда у нее будет маленький, останется не слишком много времени для тоски по прошлому. Тебя качество медицины беспокоит? Так есть теперь платные клиники, там хорошая аппаратура, не хуже, чем за бугром.

- Я подумаю.

- Глебов, - голос Антона вернул Виталия. - Не уезжайте, а? Ну, чем тебе-то здесь плохо?

Виталий молчал.

- Нет, конечно, вопрос дурацкий... Но... не увози Киру.

- Это только вопрос времени, - сухо проговорил Глебов.

- Тогда сделай мне вызов тоже!

Виталий долго молча смотрел на Антона, тот не отводил прямого взгляда. Тогда Виталий уточнил:

- Ты хочешь, чтобы я сделал тебе вызов, зная, что ты едешь из-за Киры?

<<назад || продолжение>>

Статья была опубликована на персональном сайте автора Раисы КРАПП

На нашем сервере публикуется с любезного разрешения автора. Все права защищены.