И С К У П Л Е Н И Е (Раиса КРАПП) страница 22

- Ни на столько серьезные, чтобы о них говорить.

- Благодарю вас, Анатолий. Сколько времени у нас до самолета?

- Мы уже можем ехать в аэропорт. Прошу в машину.

В прогулках, поездках, развлечениях, в походах по магазинам, поражающим воображение, стремительно пролетали дни, и как одно мгновение промелькнул месяц. А Кира все не могла отделаться от впечатления, что ей снится прекрасный сон про удивительную страну, про виллу на берегу зеркального озера; снятся люди, говорящие ей почтительно "госпожа Глебова". И самое замечательное было то, что сон этот не кончался.

- Виталий, мне нужен психотерапевт. У меня ощущение, что я живу с отвисшей от удивления челюстью. И дышать нормально я тоже разучилась - от радости я набираю полную грудь воздуха и не успеваю выдохнуть, как снова задыхаюсь от счастья. Я же так инвалидкой стану!

- Успокойся, это не смертельно. Ты скоро привыкнешь.

- А надо? - задумчиво посмотрела на него Кира. - Потом возвращаться.

- Ты думаешь, тебе придется жить в нищете? Ни о чем не думай, наслаждайся, учись европейскому образу жизни. А ты не хотела бы здесь остаться?

- Ой, ты что?!

- Разумеется, не сейчас. Вообще, ты хотела бы здесь жить?

- А мама?

- Думаешь, она не поедет с нами?

- Ну, у тебя и вопросы!..

- Знаешь, почему я еще не уехал сюда? Клавдия меня удерживала. А ее - могилы. Хочет и после смерти с ними остаться, кто дорог ей был. Но, наверно, так и суждено было, иначе, как бы я встретил тебя? А ты не хочешь позвонить Татьяне Ивановне?

- Можно?!

- Нет проблем. Только звонить надо пораньше из-за разницы во времени. Завтра чуть свет я тебя разбужу.

- Алло, алло, мама, - говорила Кира в полное безмолвие.

И вдруг мамин голос очень ясно и близко сказал:

- Я вас слушаю.

- Мамочка, солнышко, это я! - закричала Кира. - Ты меня слышишь?

- Господи, Кирюша, прекрасно слышу, ты меня оглушила! Откуда ты звонишь?

- Мы в Швейцарии, мамочка!

- Почему в Швейцарии?! Как вы там оказались? В маршруте ее нет.

- Ой, мамочка!.. - Кира прикусила губку, пытаясь сообразить что-нибудь, чтобы исправить оплошность. Но как объяснить?

Прикрыв трубку, она умоляюще посмотрела на мужа:

- Я проболталась. Как мы тут оказались?

- Пусть поедет к Клавдии, та все объяснит.

- Мама, тебе все объяснит Клавдия Львовна. Вы с ней видитесь?

- Конечно. И перезваниваемся почти каждый день.

- Как твое здоровье, мамочка?

- Отлично, не волнуйся. Ты лучше про себя расскажи, как вы там?

- Нет слов! У меня уже сейчас рассказов на два месяца.

- А с Виталием как?

- Он - само совершенство, ты же зна ешь. Я бесконечно счастлива, мамочка! Мы привезем тебе кучу подарков!

- С ума сошли! Не вздумайте тратиться на меня.

- Об этом можешь с Виталием поспорить. Хочешь с ним поговорить?

- Здравствуйте, теща.

- Рада слышать тебя, Виталя. Соскучилась по вас. Мне вас обоих не хватает. Спасибо тебе, я по Кириному голосу слышу, какая она счастливая.

- Мамуленька! - у Киры не хватило больше терпения, и она отобрала у Виталия трубку. - Знаешь, у нас сейчас утро, мы только встали. Солнце такое - всю спальню заливает. А окно огромное - во всю стену, и небо голубое-голубое! И горы. Так сверкают, глазам больно. А что сейчас дома?

- А у нас, как у того сатирика, про прогноз погоды: в деревне Гадюкино - дожди. В самом деле, такой ливень хлещет! Давай заканчивать, Кирюша, это, наверно, страшно дорого стоит. Умница, что позвонила. Поцелуй за меня Виталия.

Кира положила трубку и закружилась по комнате, шелковый пеньюар вился вокруг нее.

- Виталя, мне даже страшно становится, до чего я счастливая, сверх всякой меры.

- А разве есть мера? - засмеялся он. - Наверно, все Золушки, когда становятся принцессами, так поначалу себя и чувствуют. А потом привыкают, ворчат на принцев и шлепают детей.

- Интересно, за что я буду ворчать на тебя?

- Например, что рубашку бросил не там.

- Я с удовольствием буду собирать твои рубашки по всей квартире и никогда не буду ворчать, - торжественно пообещала Кира.

После завтрака Виталий сообщил:

- Приготовьтесь блистать сегодня, сударыня. Мы приглашены на прием. Рудин дает его в нашу честь.

- Даже так? - удивилась Кира.

- Он со дня нашего приезда вынашивает эту идею, но я убедил его, что надо дать тебе время для адаптации. Теперь прошел уже месяц, и он не хочет дальше откладывать. Так что - готовьтесь.

- Ой, как интересно! Но я жутко боюсь. Ты знаешь, я сама себе начинаю казаться такой неуклюжей, глупой... Помнишь тот обед? Это было ужасно! И еще язык. Я чувствую себя такой балдой, когда со мной разговаривают, а я только с дурацким видом улыбаюсь и ничего не понимаю, пока не переведут.

- Опять комплексуешь? Давай по порядку. Нашла что вспомнить. Это был, чуть ли ни самый первый день - понятно, как ты могла себя чувствовать. И, тем не менее, ты была на высоте. Разве не видела - они все были от тебя в восторге.

- Не видела, - призналась Кира. - Я вообще мало что видела.

- Господи, Кирюшка, да я чуть не умер от ревности, а ты ничего не заметила, ты уникальная женщина. А насчет языка - в этом есть свой шарм. И притом учти - когда ты говоришь, они тоже ни черта не понимают. Кстати, твой английский не так уж плох, и ты так уморительно пытаешься на нем говорить.

- Ах, уморительно! - подскочила Кира. - Ты еще и насмехаешься!

Она запустила в Глебова диванной подушкой, и, пока он уворачивался, налетела на него, забарабанила по груди кулаками.

- Ой, кто-нибудь, помогите! - завопил Виталий и ринулся наутек, швыряя в Киру всем, что попадало под руку.

Она в долгу не оставалась, успевая причитать:

- Ох, так больно! Ну, ты дорого мне заплатишь!

С индийским кличем Кира продолжала преследование.

- О-о-о! Только не этим! Спасите меня от этой фурии! И это она обещала, что не будет ворчать!

- Я и не ворчу!

- Вот женское вероломство!

В азарте погони Кира не уловила, когда Глебов повернулся к ней лицом, и влетела прямо в его объятия.

- Мадам, вы арестованы! - проговорил он с вкрадчивостью тигра. - Как насчет маленькой взбучки? Я намерен получить с процентами за каждую свою травму.

- Только не это! - в притворном ужасе простонала Кира, слыша шуршание молнии. - Коп, вы еще не зачитали мне декларацию о правах!

- Сейча-а-ас, я тебе ее по слогам зачитаю! - пообещал Глебов.

Они не скоро увидели, до какой степени разгромили комнату, стали спешно наводить порядок. Смеясь, перебрасывали друг другу вещи, водворяли их на законные места. Когда следы преступления были заметены, улики ликвидированы, и супруги Глебовы стали походить на чинную, благопристойную пару, Виталий сказал:

- Каковы наши дальнейшие планы?

- Я собираюсь выполнить твое пожелание и блистать сегодня. Поэтому у меня в программе косметолог и парикмахер - о, где мой маленький Маэстро?! А когда вернусь, ты посоветуешь, что мне надеть вечером.

- Я нужен тебе в твоем супер-походе?

- Ты мне всегда нужен. Но на этот раз довольно будет и Артура.

Глебов специально для Киры принял на работу русского эмигранта из второй волны. Артур был для Киры и шофером, и гидом, и переводчиком.

- А что ты будешь без меня делать?

- Бездельничать. Посмотрю газеты, а потом наведаюсь в спортзал. Ты знаешь, у нас внизу прекрасный спортивный зал. Мне стыдно, но я еще ни разу не зашел в него. Пора исправиться и размяться немного. После приму душ и буду ждать тебя.

Кира стремительно пронеслась по комнатам, ей не терпелось скорее показать Виталию новую прическу. Но его нигде не было.

- Ау! - негромко позвала Кира.

Никто не отозвался. Впервые за много дней Кира оказалась предоставленной сама себе.

- Вот вам, госпожа Глебова, первое испытание, - пробормотала она, - отыскать в собственном доме собственного мужа. Надо кого-то спросить. Но для этого надо, опять-таки, кого-то найти. Бог знает, как это у Глебова все всегда оказываются там, где ему надо. О! Мария наверняка на кухне! Так, где у нас кухня?

Киру забавляла ситуация. Разумеется, Виталий бы вот-вот сам объявился, но ей захотелось проявить самостоятельность. Мария оказалась на месте.

- Мария, - обратилась к ней Кира.

"Так, а что говорить? Не по-русски же ее спрашивать... А почему бы и нет?" И, придав голосу как можно более вопросительную интонацию, Кира проговорила:

- Виталий?

Прозвучало это достаточно по-дурацки, но Мария отнеслась к ее вопросу уважительно, почтительно переспросила:

- Mister Glebow?

- Yes.

- I don`t know, I am corry.

Кажется, она сожалеет, что не знает, - уловила Кира знакомые слова. Кого еще пойдем спрашивать? Вдруг ее осенило!

- Sport-room? Where it is?

- Well, go, please.

"Кажется, я сделала вклад в английскую филологию, - гордо думала Кира, спускаясь за поварихой в подвальный этаж. - Может, они и думают, что спортзал звучит по-другому, но главное - Мария меня поняла".

Остановившись у двери, из-за которой доносились глухие звуки ударов, Кира приложила палец к губам и шепнула:

- Thank you, Mari.

Потом бесшумно приоткрыла двери и заглянула. И замерла, боясь шелохнуться. "Господи, еще и это!" Кира не знала, что такое она видела - каратэ, у-шу или еще какой-то вид экзотической борьбы, но это было замечательно красиво. Увлекшись, Виталий не замечал ее, и Кира получила возможность сколько угодно любоваться им.

"Неужели этот, поразительно красивый, чертовски красивый, непозволительно красивый мужчина - ее муж?! Да какая женщина устоит перед ним?"

При этой мысли Кира почувствовала в сердце болезненный укол, но тут же вспомнила слова Клавдии Львовны: "Наши мужчины всегда отличались очень привлекательной внешностью, но все они были прекрасными мужьями и отцами". Кира облегченно вздохнула, как будто только что избавилась от внезапно упавшего на плечи груза. "Никогда не буду так думать о нем, - дала Кира себе слово. - Мой муж - само совершенство. - И улыбаясь, пропела про себя: - Он само совершенство, он само совершенство, от улыбки до жеста выше всяких похвал!"

Она сняла туфли и проскользнула внутрь, прикрыла двери, прислонилась к ним. Зал был большой. Глебов работал в дальнем конце его и по-прежнему не замечал Киру. Она залюбовалась. Видно, он давно уже занимался, потому что спина, плечи, грудь блестели от пота. Как красиво он двигался! Жесты были то неожиданные, неуловимо стремительные, то нарочито замедленные, полные скрытой силы, которая угадывалась в дрожании мышц, перекатывающихся под кожей, будто ходили сильные, крупные рыбины.

"Я люблю его... Господи, как я его люблю!" - подумала Кира, каждой клеточкой своей вбирая, впитывая любимый образ, и почувствовала, как неровно забилось сердце, сбилось дыхание. Глебов снова, как когда-то давно держал Киру в постоянном напряжении, теперь он заставлял постоянно желать его. "Может, я какая-нибудь ненормальная?" - подумала Кира и уже намеревалась юркнуть обратно за двери, но в это время Виталий с продолжительным выдохом опустил руки, расслабил все мышцы, стряхнул остатки напряжения. Потом накинул на плечи полотенце и, распуская шнурок, которым были стянуты волосы на затылке, повернулся к двери.

- Киреныш! - изумился он. - Ты откуда взялась? И давно ты здесь?

- Давно.

- И притаилась, как мышка!

- Ты был великолепен! - она прислонилась к влажной груди, глубоко вдохнула запах разгоряченного тела. - Скажи мне, ты хоть что-нибудь не умеешь?

- Что-нибудь - наверно. Но драться умею. Улица многому учит, я не любил, когда меня били.

- Какие же еще открытия меня ждут?

- Масса всевозможных. Вот одно, самое наиближайшее. - Он подхватил Киру на руки, она обняла его, положила голову на плечо. - Ты не могла бы закрыть глаза?

- Могла бы, - покладисто согласилась Кира и добросовестно зажмурилась, чувствуя, что Виталий несет ее куда-то. - Почему ты молчишь?

- Для большего эффекта. Можешь смотреть. Отгадай, где мы, и что сейчас будем делать?

Кира увидела над собой большую тарелку душа и отчаянно заболтала ногами.

<<назад || продолжение>>

Статья была опубликована на персональном сайте автора Раисы КРАПП

На нашем сервере публикуется с любезного разрешения автора. Все права защищены.