И С К У П Л Е Н И Е (Раиса КРАПП) повесть

У Киры на пляже было свое любимое местечко - на самом дальнем конце песчаного берега, там, где врос в песок здоровенный черный камень с искристыми иззубренными боками. Дальше начинались заросли какого-то низкорослого кустарника и жесткой травы. Камень был рубежом, который отгораживал от пляжной тесноты и сутолоки. В его тени приятно было укрыться, когда солнце начинало свирепствовать.

Сегодня выдался редкий день, когда по какой-то неясной причине вопреки августовской жаре, берег был почти пустым, только вдалеке, в самом центре большого пляжа, виднелись маленькие черные фигурки.

Кира лениво повернулась на бок и сказала:

- Есть хочу.

- Пошли в кафе? Или хочешь, принесу чего-нибудь? - предложил Сергей.

- Поехали домой. Наверно, сейчас уже часа три? Тебе еще отдохнуть перед сменой надо.

- Твоя товарищеская забота для меня бесценна!

- Не зарывайся, Серенький.

Кира поднялась на колени, скрутила волосы в жгут и высоко заколола тяжелый узел. Потом вскочила на ноги и с разбегу рассекла искристую безмятежную гладь - высоко вспыхнул фейерверк брызг. Облитая ярким солнцем, среди слепящих бликов, она казалась хрустально хрупкой, ее грациозная фигурка стала такой же зыбкой и неуловимой, как солнечные зайчики на воде. Но, казалось, Кира не сознавала, как она прелестна в эту минуту или ей это было все равно, но в ней не было ни капли кокетства, когда она гибко обернулась к Сергею и крикнула:

- Ну, что же ты?!

Он со вздохом поднялся, не спеша пошел к полосе прибоя, потом разбежался и нырнул. Он вынырнул, как здоровенный тюлень, отфыркиваясь и мотая головой, обнял Киру за плечи.

- Ох, Кирюшка, и зачем ты такая красивая?

- Э-э, перестань, - недовольно дернула плечами Кира, освобождаясь от его рук.

- Хотел бы я посмотреть, кого ты не будешь стряхивать.

- Ну, давай, смотри внимательнее, а то, может, он уже есть, - Кира послала в Сергея веер солнечных брызг, но он не выпустил ее руку.

- Кому ты это говоришь, маленькая лгунишка? И почему сейчас не то время? Заслал бы я сватов к твоей матушке, попросил бы твоей руки - кто бы тебя спрашивать стал.

- Сейчас, слава Богу, не "то" время. И если я не хочу замуж, кому какое до этого дело?

- Мне. А ты совсем не хочешь?

- Это я еще не решила. Может быть, и совсем. Серенький, ты просто не понимаешь, в какую петлю тебе не терпится засунуть голову. Водолеи своенравные, капризные, независимые. Если на нас давить, мы становимся вообще бешеными. Еще хочешь? Холодные, рассудочные. Вот такая жена тебе нужна?

Сергей вздохнул:

- Что же мне делать, если именно такая и нужна? Знаешь, я все же еще подожду. В конце концов, ты станешь старой девой, вот тогда и мне рада будешь.

- Дурачок, - необидно сказала Кира.

- Ну, так все сказочные принцессы за дурачков замуж выходили!

- Некоторые - за принцев.

Кира оттолкнулась ногами от песчаного дна и поплыла к берегу.

Едва стих плеск воды вокруг нее, и она ступила на песок, как услышала совершенно неуместный здесь звук - диссонансом шороху прибоя и крикам чаек приглушенно урчал автомобильный мотор. Кира недоуменно обернулась и, действительно, увидела машину, она медленно ехала по мокрому песку и, накатываясь, волна длинным языком лизала колеса. Кира плохо разбиралась в марках автомобилей, но отечественную от иномарки отличить могла. Неосознанное еще беспокойство толкнулось в сердце, когда она рассмотрела в салоне несколько молодых мужчин. Подобные машины стали частыми на улицах города, но известно, кто разъезжал на них, и встреча с "крутыми хлопцами" не сулила ничего хорошего.

Кира постаралась подавить беспокойство, мимолетно скользнула взглядом по машине и, не замедляя шага, прошла к камню, набросила на плечи большое пляжное полотенце. Сзади негромко хлопнули дверцы, и Кира быстро обернулась: четверо стояли у машины, пятый остался сидеть за рулем. Выставив ногу на песок и откинувшись на спинку водительского кресла, он неторопливо вынимал сигарету из пачки. И было в этой неторопливости что-то... от чего сердце Киры заколотилось. И снова она постаралась успокоить себя - вот Сергей выходит из воды, к ним идет, верно знакомые его?

- Здорово, мужики, - доброжелательно улыбнулся Сергей. - Здравствуй, Глеб.

- Здорово, - за всех ответил коротко стриженый крепыш в майке, которая делала доступными для обозрения его, неплохо подкачанные бицепсы, трицепсы и прочее мясо. - Ничего водичка?

- То, что надо.

- Собрался уходить?

- Место понравилось? Располагайтесь, мы уходим.

- А эта - твоя? - кивок в сторону Киры.

- Моя жена.

- О, хорошо. Ты иди. А она пусть еще покупается.

- Это у тебя юмор что ли такой? Я такой понимаю плохо, не знаю, в каком месте смеяться.

- У тебя не только с юмором напряженка, - хмыкнул Качок, - с мозгами тоже. Сваливай, пока не помогли. Мне уже невтерпеж, как охота с твоей длинноногой пообщаться.

- Глеб, унял бы своих шутников, - Сергей посмотрел на сидящего в машине. Тот молча затянулся сигаретой. - Ты же не подонок, Глеб!

- Ты не нервничай так, - положил руку на плечо Сергею один из парней. - К тебе никаких претензий, геев у нас нет. Давай, не мешай, топай налегке.

Сергей ударил первым, потому что видел их 2000 глаза и видел, что терять ему нечего.

Качок отлетел и откинулся на песок, двое других бросились на Сергея.

Кира не слышала, о чем говорили у машины, а потом все произошло так стремительно, что она оторопела на несколько секунд. Потом какая-то сила швырнула ее туда, к Сергею. Не помня себя, она вцепилась кому-то в волосы, рванула на себя. Какой-то частью сознания она даже удивилась раздавшемуся воплю. Потом удар в грудь отбросил Киру. Боли в тот момент она не почувствовала, тут же вскочила, но сзади ее обхватили, стиснули так, что она едва могла вздохнуть.

- Пусти! - рванулась Кира. - Пусти, скотина!

- Не напрягайся так, сладенькая, - услышала она хохоток у самого уха. - Ух, сколько в тебе темперамента!

Когда-то, еще в школе, Сергей попал в общую струю увлечений боевыми искусствами, и с другом пришел в секцию рукопашного боя. Друг ушел скоро, а у него увлечение прошло только через два года. Навыки же, отработанные до автоматизма, остались на всю жизнь, и ни раз Сергей с благодарностью вспомнил своего тренера. Теперь он довольно легко уходил от кулаков своих соперников и был уверен, что легко выведет их из строя. Эти опасности не представляли, но двое других... Сергей старался не упускать их из виду. Впрочем, Глеб до потасовки едва ли унизится, разве только размяться захочет. Но чего ждать от невысокого гибкого парня с восточным разрезом глаз? Он стоял в расслабленной позе, и по лицу его ничего нельзя было понять, но вот смотрел он нехорошо - толи выжидал, толи оценивал.

- Глеб, оставьте нас. Человек же ты!

И тут Монгол лениво оттолкнулся от машины, начал неторопливо приближаться. Сергей собрал все свое внимание... но от молниеносного "выстрела" ногой в лицо уйти не смог. Его отшвырнуло к машине, он ударился о нее и рухнул в черноту беспамятства.

Руки и ноги у Киры сделались ватными, когда она увидела неподвижно простертого на песке Сергея. Потом какой-то отрезок времени она все делала так, будто ею кто-то руководил. Она резко откинула голову назад и изо всей силы врезалась затылком в мягкое. Сзади раздался крик, и тиски ослабли. Кира вывернулась, метнулась к сумке, выхватила пустую бутылку из-под минералки и опять каким-то кусочком сознания порадовалась, что бутылка не пластиковая.

Прижавшись спиной к камню, Кира затравленно смотрела, как четверо неторопливо подходят к ней. Пятый продолжал с отстраненным скучающим видом сидеть в машине. Теперь Кира видела, что все они пьяны. Остановившись в трех шагах, парни с ухмылками обшаривали ее глазами. Кира торопливо и сильно ударила бутылкой о камень, едва не выронила ее, но теперь в руке осталось горлышко с острыми, неровными краями. В этот момент из машины вышел пятый, отбросил сигарету и направился к ним. Внутри у Киры все дрожало, но, как ни странно, страха не было. Никогда прежде она не испытывала такой холодной ярости, когда голова делается абсолютно ясной, и Кира без всякой суеты, хладнокровно оценивала ситуацию. Была только ненависть и брезгливость.

Теперь тот, пятый, самый длинный из них, стоял перед Кирой и рассматривал ее, как занимательную зверюшку. Хмельные глаза не шарили по ней, он смотрел в ее огромные серые глаза, будто испытывал. Губы раздвинулись в медленной улыбке.

- Ты смелая, - проговорил он со странной интонацией: толи вопрошал насмешливо-издевательски, толи сообщал, как о факте. - Но вот бутылки под ногами бить не стоит. Да еще босиком. Сама и проткнешь ногу.

Сейчас, когда глаза его перестали гипнотизировать ее, и она по-другому увидела его холодное, отстраненное лицо, Кира вдруг подумала, что уже видела его раньше. Но мимолетное узнавание мелькнуло далеко, краем сознания.

- Эта бешеная дура мне чуть все волосы не вырвала! - услышала Кира злой голос.

Длинный рассмеялся вдруг:

- Радуйся, что она скальп с тебя не сняла.

- Чо ты развеселился? - Качок тоже был недоволен. - Ей бы заодно с ее нервным приятелем врезать не мешало.

Это опять рассмешило Длинного.

- Ты как после косметической операции, - повернулся он к Качку: нос у того распух и покраснел, глаза еще слезились.

Тот выругался, Длинный обернулся к Кире.

- Ты мне нравишься, малышка.

Кира настороженно следила за ним.

- Не бойся, мы тебя не тронем. - Он перевел взгляд на горлышко с острыми краями, которое Кира сжимала побелевшими пальцами. - Ты думаешь, что сможешь воткнуть это в человека? Не надо, тебе будет страшно. Лучше брось, порежешься еще.

Неожиданно он резко качнулся к ней, и Кира стремительно выбросила вперед руку - от жесткого удара "розочка" вырвалась из пальцев. Кира вскрикнула от неожиданности и боли, вокруг довольно заржали.

- Значит, смогла бы? - усмехнулся Длинный и, задержав на несколько секунд руку, по которой ударил, проговорил: - Соврал твой приятель, что жена ты ему. Врать нехорошо.

- Ты подонок! Дрянь!

- Не ругайся. Мальчики и так обиделись на тебя - зачем ты их побила? Давай мириться? Поехали с нами, - увидишь, мы совсем не страшные.

- Берем ее с собой, Глеб. Там разберемся, страшные мы или какие, - предложил Монгол.

Глаза Киры нехорошо сузились. Длинный заметил это, насмешливо пропел:

- Эй, хулиган, ты сегодня пьян, убери свои ручонки! Эй, хулиган, что ж ты за болван, не твоя она девчонка!

- У тебя в репертуаре новая песня?

- Да, про девочку, которая стесняется любить даром.

- А не даром? Неужто оставим такую шоколадку тому козлу? - он положил руку на бедро Кире.

Она отреагировала со стремительностью высвободившейся пружины.

- Убери свои поганые руки, скотина! - выпалила она и полоснула ногтями по его лицу.

- Ах ты, сучонка! - выдохнул тот, замахиваясь.

Кира сжалась в ожидании удара, но Длинный отстраняюще поднял руку.

- Утрись, Кочевник, не перед тобой кобылка копытом бьет. Этой кобылке другой всадник нужен. Но уж больно резва, придется тебя наказать.

Взгляд Киры утонул в жестких, насмешливых, хмельных глазах, во рту стало сухо.

- Иди ко мне, бледненькая моя. Плохие дяди напугали хорошую девочку. Иди, я тебя не обижу, мы играть будем. В "Плейбой", хочешь?

Он по 2000 ложил руки ей на плечи - сухие пальцы были твердыми и горячими. Его глаза ломали Кирино самообладание, ею овладевало отчаяние. Такой веяло от него надменностью, уверенностью в себе, что Кира ясно почувствовала - она ничто перед нем, перед его жестокой силой. В сузившихся глазах снова было то выражение бесстрастного исследования, и это было хуже всего, всего страшнее. В следующее мгновение он перехватил взметнувшиеся руки, легко развел их.

- Ну, где мне одному с тобой справиться!

Запястья Киры притиснули к камню. Длинный вынул заколку из узла волос, они тяжело упали на плечи. Он провел по ним пальцем, потом горячая рука обожгла шею... медленно заскользила по плечу... Движения его были чувственными, неторопливыми... Его пальцы скользнули под узкую бретельку купальника, и вслед за рукой она поползла с плеча. Кира рванулась, обдирая спину и плечи.

- Брось, - ровно проговорил он. - Тебе нравится.

Она сглотнула, подняла на него глаза. Насмешка хлестнула пощечиной. Страх дурнотой подкатил к горлу, и Кира забилась, выдирая руки из тисков, ударилась лицом о его плечо и впилась в него зубами. Он вскрикнул, оттолкнул ее. Белые вдавлины быстро краснели, наполняясь капельками крови.

- Ах ты, звереныш... - впервые сквозь ледяную надменность проглянуло что-то более человеческое, интерес, что ли? - Надо же, сколько страсти! Все, конец представлению, девочка не знает правил.

- Может, я попробую? - нервно усмехнулся Монгол.

- Не знал, что ты мазохист, Кочевник. Отдыхайте, мальчики.

Монгол скривил тонкие губы.

- Привет, малышка. Увидимся.

- Это он из вежливости. Он сейчас забудет о тебе, верно, Кочевник? - улыбнулся Длинный.

Как в тумане, Кира смотрела в удаляющиеся спины, боясь поверить, что они уходят. О Длинном она на мгновение забыла, он напомнил о себе.