И С К У П Л Е Н И Е (Раиса КРАПП) страница 9

- Релактинол, как заказывали, - улыбнулся Глебов. .

- Так просто... - голос Киры дрогнул. - Я же весь день... Уже не знала, что делать, - голос прервался, она прикрыла глаза рукой.

- Теперь все будет хорошо, непременно.

- Не надо, не говорите ничего... а то я расплачусь...

Виталий открыл дверцу, и Кира села, вытерла глаза, шмыгнула носом, виновато улыбнулась:

- Раскисла я... Не обращайте внимания.

- Все в порядке? - ободряюще улыбнулся ей Виталий.

- Можно еще попросить вас?

- Разумеется.

- Давайте, отвезем в больницу. Врач сказал - в любое время.

- Так обязательно надо отвезти.

В вестибюль вышел дежурный врач.

- Вы действительно привезли релактинол?

Кира протянула упаковку.

- Как мама сейчас?

- Не хуже. Я вам не хочу ничего обещать заранее - лучше не испытывать судьбу, но это очень хороший препарат. Он многим бы спас жизнь, окажись вовремя под руками. Вот только для полного курса этого маловато.

- Это только на первое время, - сказал Глебов. - У вас будет столько, сколько понадобится.

- Отлично.

- Вы сразу начнете лечение? - спросила Кира.

- Да, сейчас же, назначение есть.

- Тогда мы не будем вас задерживать.

Ветер не стихал, порывы доносили вздохи неспокойного моря. Кира вдруг остановилась, закрыла лицо руками. Виталий поднял руку к ее плечу, но, помедлив, сунул руку в карман, опустил голову. Кира справилась с собой, подняла вверх лицо с влажно блеснувшими глазами, вздохнула:

- Господи, как это тяжело... Я ее очень люблю... - Повернулась к Глебову. - Спасибо вам, Виталий.

Он улыбнулся.

- Приятное открытие - вы знаете мое имя.

Они сели в машину.

- А что, если мы заедем куда-нибудь поужинать? - спросил Виталий.

- Но уже так поздно!

- Только восемь.

- Неужели восемь? - не поверила Кира. - Сегодня бесконечный день.

- Пасмурно, темнота сбивает с толку. Так что вы скажете?

- Право, не знаю. Я ужасно выгляжу.

- Я повезу вас туда, где никому не будет до нас дела, есть такое отличное местечко. Вам обязательно надо поесть.

Кира колебалась.

- А больше всего я боюсь, что вы опять исчезнете на долгие месяцы, - признался Глебов. - Побудьте со мной еще немного.

Он, в самом деле, считает, что она вправе исчезнуть? Или играет с ней, как кошка с мышкой? Кошка ведь тоже дарит иллюзию свободы, отпускает мышь от себя, но совсем недалеко. Что будет, если она откажется с ним поужинать? Ничего не будет - он понимает, что сегодня все будет, как он хочет, что отказаться она просто не может.

- Хорошо, - кивнула она. - Едем в ваше "отличное местечко".

Навстречу им поспешил юноша в фирменной рубашке, заговорил с Глебовым:

- Рад видеть тебя, давно к нам не заглядывал. О, сегодня ты не один! - Он приветливо улыбнулся Кире. - Надеюсь, вам у нас понравится.

Он провел их к свободному столику, подал меню. Выбор блюд был не слишком обильным, но названия и даже само оформление меню почему-то предполагали их добротность. Кирин выбор юноша одобрил, сказал, что на сегодня это - лучшее.

- В таком случае и мне то же самое, - удвоил Глебов заказ.

- Выпить чего-нибудь хотите?

- Увы, мы на машине, - развел Виталий руками. - А даме... Принеси немного хорошего вина.

- Ну нет! - запротестовала Кира.

Но Глебов не дал ей развить мысль:

- В такой обстановке, с прекрасной едой, разве вам не хочется чуточку выпить, Кира?

- Не хочется, - замотала она головой. - Вы меня спаиваете.

- Не говорите глупостей! - сердито прервал ее Виталий.

- Когда я пьяная, я говорю одни только глупости.

- Вы не пьяны.

- Пока. Но вам не мешает заранее проверить свою выдержку.

- Моя выдержка вашей закалки. В наши прошлые встречи вы довели ее до совершенства.

Глаза Киры построжели, но, не удержавшись, она улыбнулась:

- Один-ноль, вы ведёте.

- Вам здесь нравится? - спросил Виталий.

- Да, здесь славно. И уютно. А об служивают так только персонально вас?

- Моей заслуги тут нет. Я же обещал, что привезу вас в "отличное местечко". Клиенты здесь почти все постоянные, случайных мало, поэтому ребята к каждому, как к родному идут. Заведение не на бойком месте стоит, и парни поставили на добротность обслуживания, берегут своих клиентов. Работают они без халтуры, а за это и заплатить не жалко.

Кира осмотрелась. Маленькие столики стояли вдоль стен в зеленых нишах. Цветущая зелень разделяла их, гасила звуки, поэтому внутри такой ниши создавалось ощущение уединенности и тишины. Центр зала оставался свободным для желающих потанцевать под негромкий блюз. Юноша расставил тарелки, пожелал приятного аппетита и оставил их. Кира заметила, что Глебов с легкой улыбкой наблюдает за ней, вопросительно приподняла брови.

- Не жалеете, что согласились приехать сюда? Вам правда нравится?

- Правда.

- Я рад. Это мое убежище. Я сюда прихожу, когда хочется побыть одному.

- Для скита отшельника тем более неплохо, - усмехнулась Кира. - Для меня вы сделали исключение? Надеюсь, я не осквернила ваше убежище?

- Хотите комплимент? - Глебов положил локти на стол, наклонился вперед, к Кире.

Он действительно собирался что-то сказать или только слегка наказать за бестолковый вопрос? Второго он вполне достиг - Кира не замедлила от души обозвать себя кретинкой, и начала поправлять свой прибор на столе, чтобы уйти от его близких глаз. Глебов вздохнул и сказал:

- Давайте лучше есть.

Кира с готовностью поддержала это предложение и мысленно поблагодарила его за то, что намеренно или нет, но он давал ей шанс благополучно миновать "риф", на который она едва не налетела по собственной оплошности. По крайней мере, он ее промахом не воспользовался. Кира не осознала, что в самом деле почувствовала сейчас к нему благодарность. Иную, чем когда он положил ей в ладонь релактинол - тогда это было до слез, до срыва; нет, сейчас у нее просто потеплело на душе.

Принявшись за еду, Кира неожиданно поняла, что она и вправду страшно голодная. К тому же все было так красиво и так отлично приготовлено, что даже сытый не устоял бы.

- Здесь вправду так вкусно варят, или мне кажется?

- У них первоклассный повар, к тому же из меню это самое лучшее.

- Я, кажется, не ела ничего вкуснее. А можно еще порцию вот этой вкуснятины?

- Разумеется, - засмеялся Виталий. - Жаль, что повар вас сейчас не видит. Он бы млел от удовольствия.

Прикончив вторую порцию, Кира почувствовала, что надо прерваться и немного отдышаться. Вино, которое все же появилось на столе, тоже оказалось необыкновенно вкусным, но коварно крепким, и у нее приятно кружилась голова.

Виталий накрыл ладонью ее руку.

- А потанцевать я могу вас пригласить?

В состоянии расслабленного благодушия Кира ответила раньше, чем подумала:

- Можете.

Он вывел ее к танцующим. Кира положила руки ему на плечи и сквозь тонкую ткань блузки почувствовала на спине его горячие ладони. Это прикосновение подействовало на нее так, будто она попала под ледяной душ. Кира вздрогнула. Это было не воспоминания даже, Киру всю пронзило ощущение той, первой встречи, болью встрепенулась память тела о том, что эти руки умеют быть и беспощадно грубыми.

- Кира, не надо... - услышала она тихий голос.

"Он что, телепат?" - с досадой подумала она. Лишь почувствовав, что справилась со своим лицом, Кира подняла глаза. Его взгляд медленно скользил по ее лицу, он был осязаем - Кира чувствовала, как он невесомо прикасается к ее волосам, губам... Защемило сердце, и Кира попыталась рассердиться: "Профессионал!.. Под этим взглядом положено сомлеть и растаять!"

- Подумали обо мне плохо?

- С чего вы взяли? - изобразила недоумение Кира.

- Глаза у вас стали холодные.

- Подумала... Но к вам это никакого отношения не имеет.

- Вы никогда не сможете обмануть меня.

- Была нужда! - Кира обиженно отвернулась.

Рука Глебова легла ей на затылок, пальцы зарылись в волосы, и от его горячей ладони нестерпимо горячая, расслабляющая волна жаром обдала Киру. Виталий повернул ее лицо к себе.

- Опять вы уходите... Не думайте обо мне плохо. Я скорее руку дам отрубить, чем еще раз обижу вас.

- Перестаньте... не хочу об этом... - еле выговорила Кира, встряхнула головой, уходя от руки Глебова.

Танец кончился, они вернулись за столик. Кире казалось, что она в огне, тронула горячую щеку.

- Хотите мороженого? - спросил Виталий.

- Еще бы!

Через минуту перед ними стояло по вазочке с белоснежной горкой пломбира, щедро посыпанного орехами и шоколадом.

- Мое любимое! - воскликнула Кира.

- Конечно.

Кира посмотрела вопросительно.

- Я видел, что вы просто не можете пройти мимо пломбира в шоколаде.

Кира предпочла больше не задавать даже безмолвных вопросов, она снова почувствовала под собой тонкий, опасный лед. Но, подняв через некоторое время голову, она снова встретила взгляд Виталия.

- Не смотрите на меня так.

- Как побитая собака?

- Ну уж! - усмехнулась Кира. - Едва ли придет в голову вас так назвать. Вам что, захотелось, чтобы вас пожалели?

- Наверно, для этого я не достаточно жалко выгляжу?

Кира смотрела на него задумчиво. Чего он хочет от нее? Неопределенность положения беспокоила Киру. Она не хотела быть мышкой-игрушкой. И Кира сказала:

- Вы ответите честно, если я спрошу?

- Д а.

- Что ж вы так поспешно... Хорошо, если не захотите отвечать, не отвечайте. Только не врите.

- Я готов ответить искренне на любой ваш вопрос.

Кира понимала, что вызывает Глебова на разговор, от которого прежде уклонялась, и который был ей в тягость. Все ее существо и теперь противилось этому, но она спросила:

- Сейчас, когда смотрели на меня, о чем думали? Можете сказать?

- Да, - уронил Глебов, чуть помедлил и сказал: - Я думал о том, что сегодняшняя наша встреча, это короткие мгновения. А потом вы опять исчезните, и мне будет казаться, что все просто приснилось.

- Исчезну? - горько усмехнулась Кира. - В самом деле?

Она задумчиво проговорила:

- Мне сегодня так плохо было, никогда в жизни я себя так не чувствовала. Весь день я отчаянно пыталась что-то сделать, но... как будто бежала на месте... Я ничего не могла... Когда вышла из последней аптеки, стояла и плакала... Я вдруг поняла, какой равнодушный город вокруг меня. Даже человек, который подошел ко мне - расскажи я, отчего мне плохо, ну повздыхал бы, а через две минуты и думать забыл. Никому вокруг не было дела, что я не могу спасти самого дорогого мне человека, - Кира прикрыла глаза рукой.

- Вы чувствуете себя обязанной мне? - тихо спросил Глебов. - Должницей?

Она подняла влажные ресницы. Он чуть покачал головой.

- Все, что я говорил в прошлый раз, могу и сейчас повторить. Больше всего я хочу, чтобы вы были со мной. Господи! - он скомкал в кулаке салфетку. - Ну почему слова такие бестолковые, беспомощные?! Послушайте! Когда вы пришли сегодня убитая своей бедой, жалкая... Когда ваши пальцы не могли перелистнуть странички... Когда вы сидели босая с мокрыми, озябшими ногами... Я умирал от желания взять вас на руки, прижать к себе, отогреть, укрыть от всех невзгод... Какое невероятное счастье иметь возможность заботиться о вас! Как мне было бы легко и радостно делать это! Но, - он грустно улыбнулся, - я изо всех сил должен был это прятать - не дай Бог спугнуть вас, нечаянная птица. У меня руки немели оттого, что я сгорал от желания и боязни прикоснуться к вам и неловким движением вас оскорбить. А ваши глаза... Когда вы поднимаете ресницы, мне кажется, что в темной комнате подняли шторы и раскрыли окна. Сегодня ваши глаза сияли мне. И вы говорите о благодарности! - Глебов горько усмехнулся. - Да Боже мой! Вы не понимаете, что сегодня произошло! Вы! Пришли ко мне! Вы, Кира!

Сердце у нее колотилось, как в клетке, из которой нет выхода. Глебов внимательно посмотрел, прикрыл глаза рукой, сказал глухо:

- Простите, я сказал лишнее... И не кстати... Вот что, Кира... Есть сколько угодно способов привести к себе женщину... И чувством благодарности тоже. Так вот, все это к вам отношения не имеет. Вы мне ничем не обязаны и ничего не должны, ничего, понимаете? Это я бесконечно благодарен вам за сегодняшний день. Если я смог хоть чуточку уменьшить свою вину перед вами - дай Бог. А дальше - воля ваша, от вас я все приму, как должное. И если вы снова... Впрочем, нет, - если я сам увижу, что не нужен вам, я уйду.

Снова повисло молчание. Виталий виновато улыбнулся:

- А я собирался развеселить вас. Это называется - развеселил.

- Нет, все было хорошо. Я рада, что вы меня сюда привезли.

Кира бросила взгляд на руку, на часы и Глебов прикрыл их ладонью.

- Вы спешите уйти? Я снова испугал вас? Разве вы не видите - я другой. Я порвал почти все свои старые связи. Чем я теперь пугаю вас? Не спешите, Кира. Дома вас ждет пустая квартира, страшная своей тишиной.

Кира посмотрела испуганно - да, именно тишина показалась страшнее всего.

- Поверьте мне, я знаю, что это такое. Но вам теперь легче, чем было когда-то мне - у вас есть надежда.

- Надежда должна быть всегда...

- В моем случае ее не было.

Глебов говорил о чем-то очень личном, и Кира не захотела в это вникать - в его жизнь, в судьбу, потому что возникла бы еще одна ниточка, соединяющая их. Она ничего не спросила.

- Послушайте, Кира, - некоторое время спустя вдруг сказал Глебов. - А как насчет того, чтобы увидеть Антона и сказать ему спасибо?

- Разумеется. Вы скажите, где мне его найти, и я завтра же это сделаю.

- А почему не сегодня? И искать не надо - это мой сосед по площадке. Ему будет очень приятно.

- О, нет, уже так поздно!

- У Антона только заканчивается дежурство, посидим втроем, потом я увезу вас домой.

- Вы считаете, это удобно?

- Если вам хочется отказаться, не ищите благовидный предлог. Разве я стал бы предлагать вам что-то неприличное?

- Хорошо, едем к Антону. Хотя я не уверена, что делаю то, что надо.

Славского дома еще не было.

- Не беспокойтесь, он вот-вот придет.

- А если он где-то задержится?

- Исключено. Убедитесь сами.

Глебов привел Киру в ту комнату, в которой рисовал девушку. Кира только теперь вспомнила о ней. Два часа назад она мелькнула и тут же исчезла из Кириной памяти. Два часа, - а кажется, что это случилось бесконечно давно. Кира села в большое удобное кресло, осмотрелась. И не сдержала возгласа удивления. Можно было подумать, что здесь живет художник - столько висело на стенах небольших картин, рисунков. Ее внимание привлекли несколько женских портретов, которые хозяин поместил чуть особняком. Присмотревшись, Кира обнаружила, что на всех портретах одно и то же лицо. Но в одной работе оно становилось лицом Мадонны со всепонимающими, мудрыми глазами; другой - иконописный лик Девы Марии, скорбный, таящий величайшее страдание и муку; акварельный портрет, полный изящества и нежности; теплая пастель...

Кира обернулась к стоящему позади нее Виталию:

- Ведь это же...

- Ваши портреты.

- Но откуда?! - изумилась Кира. - Неужели это ваши работы?!

Глебов шутливо поклонился:

- Вашего покорного слуги.

- Ну, знаете ли... С вами, Глебов, не соскучишься!

- Вам не нравится?

- Это не может не нравиться. Но меня немного смущает, что вы меня выбрали моделью... Как я поняла, у вас нет проблем с натурщицами, - уколола она.

Глебов с досадой поморщился, но промолчал.

<<назад || продолжение>>

Статья была опубликована на персональном сайте автора Раисы КРАПП

На нашем сервере публикуется с любезного разрешения автора. Все права защищены.